Религиозные и этические учения пифагорейцев


Наряду с научными чертами пифагорейской системы, от пифагорейцев к нам дошёл ряд других учений, которые возникли независимо от первых и не стояли с ними ни в какой связи, или стояли в весьма слабой связи. Сюда относится, прежде всего, вера в переселение душ, которую Пифагор заимствовал из орфических мистерий.

Далее, вера в демонов, под которыми разумели, главным образом, души, витающие в воздухе или пребывающие в Гадесе. Наконец, также некоторые теологические изречения, приписываемые Филолаю; из них, однако, именно то изречение, которое приближается к Ксенофану и его очищенной идее Бога, не засвидетельствовано достаточно прочно, остальные же не носят философского характера. С догматом о переселении душ связаны этические предписания пифагорейцев, через указание на возмездие после смерти; однако, эта религиозная мотивировка, которая присуща не только пифагорейцам, не имеет ничего общего с научным обоснованием этики.

Столь же мало такое научное обоснование содержится в жизненных правилах и предписаниях, которые дошли до нас отчасти в символических изречениях, 2 отчасти в иной форме; собрание таких предписаний (относящееся не ранее, чем к 1-му веку до P. X.) содержат так называемые «Золотые стихи» (второе собрание, вероятно, пополненное собственными добавлениями, составил Аристоксен.

В них выражены нравственные принципы пифагорейцев: здесь требуют почитания богов, родителей, начальства и законов, любви к отечеству, верности друзьям, самопроверки, умеренности, чистоты жизни; но эти требования столь же мало получают здесь научную формулировку и обоснование, как и в изречениях народной мудрости и поэтов.

Единственная удостоверенная попытка применить к этической области учение о числах содержится в утверждении, что, справедливость есть равномерно-равное число (или, точнее, одно из первых квадратных чисел, 4 и 9, так как она возмещает равное равным. Быть может, верно также и то, что добродетель обозначалась как гармония, — чем, однако, о ней не высказывалось ничего своеобразного. Таким образом, сколь бы ценным ни было в практическом отношении этическое направление пифагорейского союза, — вклад его нравственного учения в научное обсуждение этических вопросов был ничтожен; потребность в таком обсуждении заслоняется здесь непосредственным этическим и религиозным наставничеством.